Эта женщина в русском селенье…
25.11.2023
"Конечно, счастливо у меня жизнь прошла! Я детьми счастлива", - подвела итог нашей душевной беседы жительница с. Горево 89-летняя Мария Ивановна Пескова
Но начнём, разумеется, сначала... Чтобы стать мамой троих сыновей, бабушкой семи внуков и прабабушкой четырнадцати правнуков, нужно было прожить долгую жизнь. Какая она была - догадаться труда не составило. Мария Ивановна положила на красивый передник крепкие и натруженные руки...
"Молюсь не прытко. Но Бога не забываю"
- Меня мама нА поле родила - жала рожь. Принесла с поля-то в подоле,- заглядывая своими небесно-голубыми глазами в мои, очень просто начала свой рассказ старожилка. - Так и я троих родила - меня в больницу-то не важивали!
Александра Гавриловна Шарова - мама моей героини - женщиной, по всей видимости, являлась крепкой - какие в русских деревнях тогда и бывали. Всё перетерпела-вынесла и детей стойкими духом воспитала.
- В Макридине мы жили. Папу в армию из лесников забрали - ещё не было войны,- продолжает бабушка Маша. - Мне шесть годков было. Как сейчас помню: мама управляется - отцу котомочку собирает, а мы с ним сидим за столом - обедаем, я у него на коленках. Наелись, чайку из самовара попили и пошли всей семьёй папу провожать. Мы - дети, бабушка, дедушкО - до ворот. А мама - до Ильино-Заборского. Его оттуда забирали. Всю дорогу пешком шла.
А тут скоро и война началась - его на передовую. Там ранило. Отправили на лечение в Городец. Он письмо маме прислал. Писал, чтобы она на свидание к нему приезжала. У нас тогда ульи были, и отец велел захватить врачам мёда, чтоб домой отпустили - недалеко ведь совсем. Мама взяла, да по ошибке отдала не тому. В общем, только и смогла она у отца погостить.
Подлечили его - и опять на фронт. Не повоевал он почти ничего - нам вскоре похоронка пришла. Мама овдовела тридцати годов. Нас три сестры осталось - я, Анна и младшая Галина. Правда, после войны у нас ещё братик появился - Саша: мама ведь ещё молодая была. Но вот замуж она так и не вышла…
Как жили женщины в деревне во время войны и после - говорить не приходится. Работали и за себя, и за мужиков, что с фронтов не воротились.
- Мама на работы уезжала, её по неделе (а то и больше) дома не было. А мы - дети - с бабушкой Авдокеей Викторовной оставались. Бабушка тоже работала. Мужиков-то всех прибили, у нас в Макридине только трое домой пришли. Такие дела! - вздыхает Мария Ивановна. - Мама уедет, мы с бабушкой окошки загородим, а наши самолёты летят-летят прямо над крышей (голос Марии Ивановны подрагивает). Я на кровать лягу под большой тулуп, к бабушке прижмусь - страшно. Горький бомбят - а у нас в деревне зарево! Бабушка меня молиться учила. Я и теперь молюсь - не прытко, но Бога не забываю!
Если жизнь передать в двух словах...
Сёстры Татьяны Ивановны по семь классов закончили, а она - только четыре. Ей, как старшей в семье, надо было помогать маме.
- Как четыре класса окончила, целое лето в Макаршине на реке чурочку пилила. Машины-то раньше чуркой заправлялись. Ну, ты молодая, не знаешь, - снисходительно машет рукой бабушка. - А вот четырнадцати лет пошла я в лес на серу. Но ты опять не знаешь!
Да, в беседе с Марией Ивановной мы, мягко говоря, были не на равных. Вот она мне "на пальцах" пытается объяснить, как дровами можно машину "заправить", а по весне - скоблить сосну, чтобы потом гнать из неё серу. Но в том и есть великое счастье - сидеть на кухне у печки с такими бабушками, своими ушами слушать и простым карандашом записывать непростую историю. Нашу с вами историю...
Мужа Николая Ивановича Мария Ивановна нашла в починке Ивановском, что за д. Маза. В 1956 году поженились и ещё тринадцать лет прожили в Макридине у бабушки. А потом перебрались в Горево, где моя собеседница проживает по сей день. Правда, уже одна.
- Год до золотой свадьбы не дожил, - с горечью произносит Мария Ивановна, вспоминая супруга. - Хороший он у меня был...
Николай Иванович в колхозе работал на машине, Мария Ивановна - на «фИрме» (почему-то бабушка так произносит слова ферма).
- Двадцать лет - как за один день. Ни отпуска, ни выходных, ничего, - несколько раз повторяет моя в прямом смысле героиня, как будто думает, что я могу усомниться. - И на птичнике, и на телятнике, и на ремонтных телушках (то есть на дворе, где содержался молодняк для замены в основное стадо. - Прим. ред.), на быках. В полях работали. Да всё разве упомнишь!
Первую ягоду - матери
... Для фото прошу Марию Ивановну сесть к окошку. А она мне: "Нет уж, милой, ты меня с моими фотографируй". И показывает на «семейное дерево», что на стене. А там - вся её жизнь!
- Трое сыновей у меня, все работящие. Геннадий и Николай - всю жизнь на своей земле, в хозяйстве. В передовиках! Вот хоть в сельсовете спроси - тебе скажут. Младший, Леонид, двадцать пять лет на севере прожил - военный лётчик! Меня не забывают ни дети, ни внучата. Говорю им: "Вы матерью гордитесь: не пила, не гуляла – жизнь честно прожила!" А я ими горжусь. Уж чего-чего, а летом первую ягоду мне несут...
P.S. С Марией Ивановной мы разговаривали долго. И про кулаков, и про коллективизацию, и как бабам в деревне после войны жилось. Про тех, кто тогда помогал, и кто "закладывал" зазря. Бабушка Маруся (наверное, так называют её внуки) была заметно рада нашей встрече - всё чаем с домашним вареньем пыталась напоить, да мы торопились. А я словно воды из родника напилась. Чистого, светлого, живого родника... Всё в этой женщине - простое и настоящее. Как жила, так и рассказывала. Никакая кабинетная встреча не сравниться с этим разговором у печки....
Автор: Юлия Каменщикова
Фото Е. Кулаковой