Здесь моя деревня

10.05.2024

Войны Владимир Пантелеймонович Кудрявцев из д. Белые Пруды не знает –мал был в то время, а вот как работали после – помнит хорошо...

Ровесники

Старый хромой пёс встречает меня за дверью.

- Это Чип, мы с ним почти ровесники, - шутит Владимир Пантелеймонович.

Чип добрый и как будто застенчивый. То ли от старости, то ли – от природы. Понимая, что к хозяину приехали по делу, он, не издав ни звука, тактично оставляет нас вдвоём.

...В комнате тепло: накануне топилась печка (наша встреча состоялась ещё в апреле). На столе свежий выпуск «КН». Владимир Пантелеймонович замечает, что помнит газету с детства. Всю жизнь она в доме – сначала в родительском, потом – в своём.

Деревня в двенадцать дворов

А родительский дом ветерана стоял в Шубном. Кто сегодня вспомнит деревню Шубное? А была такая когда-то – в направлении Шомохты. Вся деревенька – двенадцать дворов, а свой колхоз имелся!

- Лучше, чем здесь, в Прудах, жили, - замечает мой герой. - Работали все, всего хватало.

Родители Владимира Пантелеймоновича по-настоящему, по-семейному, пожить так и не успели. Да и сам он ещё не родился, как отца Пантелеймона Ивановича сначала в Ленинград на срочную службу призвали, а оттуда – прямиком на фронт. Шли бойцы в финском направлении, финны их и пленили. Потом Германия и расстреляла.

Мать, Александра Филипповна, сына родила, а вот замуж больше не пошла. Так и рос Володя в семье один, как маленькое деревце, корешками впитывая все тяготы и радости простой деревенской жизни. И так он в эту жизнь влюбился, что о другой не мыслил.

Колхоз да лошадка

- Четыре года школы в Прудах закончил, потом в Высоково – в семилетку, - рассказывает о былом  В.П. Кудрявцев. - Сначала дальше учиться не хотел. Но директор Высоковской школы Николай Степанович Груздев пристыдил. Говорит: «И чего ты не хочешь? Мы с твоим отцом вместе до Ленинграда ехали, вместе служили. Ты уж давай!» Ну и пошёл. Закончил – в Горький поехал: хотел в ремесленное поступать. В городе дядя у меня, и друг у него как раз директором училища являлся. Но опоздал я – курс набрали. А директор этот в Москву, домой, уехал. Мне б его дождаться, может, и решился бы вопрос. Но я неделю в городе пробыл и стал домой собираться. Дядя, помню, спрашивает: «Чего там делать будешь?». А я говорю: «В колхоз, на лошади работать!»

Той самой лошадкой Владимир Пантелеймонович с одиннадцати лет ловко управлял.

«Пахали, сеяли. На одной лошадке картошку выпахиваю, на второй – отвожу», - глядя куда-то вдаль, продолжает рассказчик. Он хорошо помнит, как после войны в деревнях люди работали – тяжело, самоотверженно, на износ. Он - мальчишка - от мужиков не отставал, да и у матери – единственный помощник.

Несложно догадаться, что вся трудовая жизнь Владимира Пантелеймоновича оказалась связана с колхозом. Они тогда в каждой деревне были. Имелось своё и в Прудах, куда позднее перебрался В.П. Кудрявцев. Потом пришло время объединения и в конечном итоге - полного развала. Но, как говорится, на трудовой век Владимира Пантелеймоновича работы хватило. А он её и не боялся никогда, наоборот – всегда в лидерах, передовиках, на Доске почёта.

- Нареканий не было, - констатирует ветеран. – Мне как-то даже агроном Александр Григорьевич Ларин сказал: «Володя, а что это мы ни разу не ругались? Даже странно». А мне чего ругаться-то было? Я человек исполнительный.

По-стариковски

В супруги Владимир Пантелеймонович женщину взял такую же хозяйственную, домовитую, добрую. С Татьяной Евдокимовной прожил счастливую жизнь, воспитав троих дочерей. Только вот овдовел рано – пятидесяти ещё не было. Но судьба дала ему второй шанс на семейную жизнь. В соседней деревне Галанино встретил свою вторую жену Антонину Михайловну, с которой прожил 18 лет. Она была вдовой аж с шестью ребятишками. Для Владимира Пантелеймоновича все они стали родными.

...Старость В.П. Кудрявцев решил встречать в своём доме и вернулся из Галанина в Белые Пруды. Дети-внуки не забывают, по дому помогает соцработник Нина Григорьевна Суворова, которую дедушка называет не иначе как «няня».

Владимир Пантелеймонович - рассказчик живой, интересный, но нет-нет да и пожалуется по-стариковски на здоровье, намекнёт, что пожил уж, вроде пора и честь знать. Но приходит няня, и снова дела-дела-дела... Время – к лету.

- Стой! Ай, забыл! - уже закрывая дверь, кричит Владимир Пантелеймонович... И выносит из дома баночку мёда.

Юлия Каменьщикова